Царь, наказание и регулируемое насилие

(Без наказания) ворон склюет подношение из риса, собака вылижет очищенное масло; право собственности прекратило бы свое существование, а человек низкого положения, занял бы место человека высшего сословия.

Законы Ману, VII, 21

Рядом с цивилизацией, на протяжении тысячелетий пытавшейся выразить невыразимое, зациклившейся на способах окончательного ухода из мира, имевшей культ бытия, бога и богов, существовала и другая Индия, менее известная, самобытная и удивляющая своим реализмом. Мы говорим о политическом устройстве и воплощающем его царе. Правитель должен прежде всего заботиться об «артхе», означающей такие понятия, как экономика, государственные интересы, политика. «Артхашастра», трактат об артхе, написанный (IV в. до н.э.?) министром по прозвищу Каутилья – «Хитрый, изворотливый человек», а также многие другие произведения, сборники басен и т.д., составленные в серьезной или шуточной форме, обучали принца его царской профессии. Царь воплощал кару, а регулируемое насилие было его долгом. Он следовал только этим нормам, так как его свадхарма (личные обязанности) заключалась в сохранении царского величия, росте могущества государства, расширении его территорий, покорении соседних царств, поддержании дхармы в управляемом им пространстве, то есть в соблюдении общих интересов. Он должен был прибегать к превентивным мерам, применяя насилие в отношении своих близких и родителей, которые могли стать его соперниками. «Сыновья царя – это крабы, пожирающие своего прародителя», – говорил Каутилья (Артхашастра, 1,17). Захват заложников, шпионаж в отношении собственных подданных, провокации, засылка агентов (кротов) и т.д. – все это рассматривались как нормальные методы, обеспечивающие преемственность царской власти и существование государства. Шпионы (кары) действовали тихо, и их наказания также осуществлялись без шума. Войны вели сильные царства, а отказ от войн свидетельствовал о слабости, поэтому нужно было стремиться к могуществу, внушая страх соседним государствам, и как только представится случай, уничтожить их. Трактаты обучали царя военным уловкам, развивали у него хитрость, изворотливость и цинизм, то есть качества, весьма далекие от установок ахимсы, (ненасилия), экспортируемых брахманской Индией, а также религиозных идеологий буддизма и джайнизма – идеалов, которые филологи последних двух веков переняли у брахманов. Ашо-ка, предстающий перед нами в своих постановлениях и указах как пропагандист «майтры» – дружелюбия, гуманизма– был когда-то отчаянным рубакой и не церемонился со своими врагами.

Царь был вынужден прибегать к насилию, чтобы искоренить зло –источник беспорядка, порожденный слабостью и представлявший постоянную угрозу миру. Ему следовало безжалостно и до конца был истреблять любое проявление слабости. Поэтому нравственные качества царя не соответствовали моральным нормам, по которым жили его подданные. Проститутки могли оказаться для него великолепными осведомительницами, обманом завлекавшими иностранных послов, и, будучи искусными отравительницами, могли избавить царя от его явных или потенциальных врагов. Не говоря уж о том, что из их существования государство (то есть царь) извлекало непосредственную выгоду, взимая налоги с их доходов. Религия также стояла на службе государства. В шпионских целях использовалось паломничество, в которое отправлялись царские разведчики для установления контактов с населением. Даже черная магия была востребована царем для моральной поддержки в действиях, направленных против соседей, или для того, чтобы нейтрализовать их колдовские чары.

Мы видим, что Real-politik родилась не сегодня, а Макиавелли был просто школьником по сравнению с индийскими царями. Вот отрывок из «Артха-шастры», в котором автор перечисляет несколько методов, объясняющих, как обманным путем пополнить царскую казну:

«Если это будет выглядеть убедительно, генеральный контролер может потребовать дополнительных взносов с населения городов и сел под предлогом доведения до конца некоторых работ. Секретные агенты на виду у всех внесут большие суммы, чтобы послужить примером и дать возможность царю потребовать таких же взносов от других подданных. Мнимые студенты могут обратиться с упреками в адрес тех, кто дал мало. У богатых людей надо попросить дать столько золота, сколько они могут. Те, кто по доброй воле и от всей души принесут пожертвования, получат почет и уважение при дворе, а также награды – им будут вручены зонты, тюрбаны и т.д. Секретные агенты в образе магов должны присвоить деньги еретических обществ, имущество только что умершего человека или имущество погорельцев, при условии, что оно не принадлежит брахманам, и укрыть богатство в так называемом надежном месте (...) Можно посеять панику, объявив о снисхождении дьявола на городское дерево, внутри которого будет находиться вопящий на все лады человек. Царский агент в образе аскета найдет способ, как от него избавиться».

Но ничто не производило на доверчивых людей, готовых выложить любые деньги, такого впечатления, как объявление о грядущей катастрофе или скором несчастье. Впоследствии всегда имелась возможность объяснить, почему катастрофы не случилось. В «Атрахашастре» содержался призыв к благоразумию в налоговой сфере. «Как собирают в саду фрукты по мере их созревания, так и налоги с доходов должны взиматься по мере их накопления. Остерегайтесь собирать незрелые фрукты и налоги с небольших доходов: их источник может иссякнуть и причинить тем самым большие неприятности». Это напоминает современный слоган: «большой налог убивает налоги» (то есть чрезмерные налоги ведут к прекращению их поступления в казну. – Примеч. пер.).

Если бы подобные произведения не являлись трактатами, описывающими идеальное устройство, в них можно было бы увидеть апологию государственной мудрости. И это удивительно. Показательным в этом смысле, хотя и относительно маргинальным, является творчество Макиавелли. Совершенно очевидно, что в своих произведениях он не превозносит христианские ценности. «Артхашастра», наоборот, в самой решительной форме настаивает на ценностях индуизма, одним из проявлений которого и является данное произведение. Если бы это выражение не было так затаскано, мы бы сказали, что «Артхашастра» наполнена глубоким нравственным смыслом, поскольку трактат представляет в некотором смысле идеальное политическое устройство, почти утопию. Впрочем, в его описаниях реалии эпохи полностью отсутствуют. Трактат не является характеристикой империи Маурьев. Пленительная «Рамаяна», эпическое литературное произведение, служит одним из главных источников бхакти. Выдвигая на сцену идеального царя и описывая идеальное царство, «Рамаяна» содержит множество совпадений с «Артхашастрой», не являющихся случайностью (например, о роли шпионов). Достаточно прочесть главу VII «Законов Ману», блестящий трактат о дхарме, чтобы понять, что произведение Каутильи является продолжением и развитием обычных форм индуизма. Хотя у «Артхашастры» так и не появилось литературных «наследников», именно она, а не пропаганда царя Ашоки, была принята на вооружение в практической жизни. Как отметил Л. Рену, создается впечатление, что "Артхашастра" направлена против значительной части индийских ценностей, формируя нечто вроде противоядия в отношении фатализма и самоотречения».

Вне всякого сомнения, трактаты являются хвалой всемогуществу царя и его патерналистской политике. В реальности могущество правителя смягчалось брахманами, которых он должен был защищать и которые обеспечивали законность его власти. «Мантрины» – министры или советники, чью роль, скорее всего, исполняли брахманы, давали советы (мантры). Термин «мантрин», привнесенный в Китай, стал звучать как «мандарин» и в таком виде пришел к нам. Пурохита, буквально «занимающий первое место», – это титул брахмана при дворе царя. Он являлся служителем культа, осуществлявшим пожертвования, был предсказателем, советником и т.д., а также наемным работником, получающим заработную плату. Пособие, которым он пользовался, называлось «Атхарваведа», то есть магическая «Веда», предлагавшая множество способов оказания помощи на все случаи жизни. Между духовной властью одних и временным влиянием других шла непрекращающаяся борьба за лидерство. Кто побеждал в этой борьбе? Царские панегирики и некоторые литературные произведения дают возможность предположить, что царь, власть которого была наследуемой как фактически, так и в правовом аспекте (хотя существовали выборные и даже республиканские формы монархий), распространял свое влияние и на брахманов. Осуществление царской власти сопровождалось внешними проявлениями и оставило больше свидетельств в истории. Хотя многочисленные свержения царей, отсутствие династической преемственности и даже деятельность брахманов, специалистов по дхарме, говорят о том, что реальность, вне всякого сомнения, превосходила амбиции царей. В «Махабхарате» (XIII, 61, 17) оправдывается свержение, то есть убийство, недостойного царя, не соблюдающего законов дхармы. В литературе превалируют не столько образы царей-деспотов, сколько образы царей, чрезмерно увлекающихся роскошью, и значительно реже – правителей, забывших о долге воина ради наслаждений искусством. Царь должен уметь нравиться, и не случайно этимологически слово «раджан», царь (одно из многих наименований царя) происходит от «радж», т.е. нравиться. Возможно, этимология не точна с лингвистической точки зрения, но она отражает всенародные чаяния: царь не должен быть деспотом, даже если он является воплощением кары. Одной из восьми обязанностей царя является «абхая» – отсутствие страха. Он обязан сделать все, чтобы и его подданные не знали этого чувства, но в то же время испытывали страх перед неизбежным наказанием, что удерживало бы их от совершения правонарушений. В целом создается впечатление, что амбиции брахманов и царей имели больше точек соприкосновения, чем различий. Царь, в противопоставление многим неиндийским – античным и более поздним царям, не имел никакой религиозной власти, которая была монополизирована пурохитой, брахманом. Хотя пурохита являлся наемным работником, получавшим заработную плату, само его существование не давало царю возможности сконцентрировать в своих руках всю полноту власти.

О государственных структурах и царской власти нам известно из многих документальных сборников и литературных источников. Традиционно (начиная с «Махабхараты») перечисляются по убывающей значимости семь структур, называемых «пракрита-ми» – основами: царь, министры, территория, крепость, казна, армия и союзники. К вышеперечисленному следует добавить народное собрание (сабха), во время которого царь вступал в непосредственный контакт с подданными, отдавая приказы, получая наказы и т.д. Эти ассамблеи играли большую роль при неординарных событиях (ратификация договора, провозглашение преемника); на них в случае необходимости низлагали и судили недостойного царя. Что касается объектов обязательной заботы правителя, их было восемь: суверенитет, процветание, непоколебимость, победа, бесстрашие, долголетие, здоровье и счастье.

Удивительные люди